Образование всегда выходило за пределы передачи знаний или обеспечения предсказуемых результатов. Оно несет в себе обещание коллективного воображения и возможности представить общее будущее. Но это обещание никогда не было надежным. Каждый период социальных, политических или экологических потрясений вновь обнаруживает уязвимость образовательных институтов и внутренние противоречия их миссии.
В книге The Beautiful Risk of Education Герт Биеста утверждает, что риск определяет саму природу образования. Его невозможно спланировать, гарантировать или свести к передаче знаний, потому что оно всегда разворачивается между людьми, а не между механизмами. Каждый акт обучения несет в себе возможность непонимания, сопротивления, отказа, и именно в этой неопределенности заключена его ценность. Попытка устранить риск делает обучение управляемым и предсказуемым, но вместе с тем лишает возможности быть живым событием, в котором человек сталкивается с Другим и становится собой.
Риск не ограничивается отношениями между учителем и учеником. Образовательные институты также переживают собственные кризисы — внешние и внутренние, экономические, политические, этические, — и в этих колебаниях обнаруживается та же уязвимость, что и в педагогическом взаимодействии.
Как отмечают Мэри Черчилль и Дэвид Чард в монографии When Colleges Close: Leading in a Time of Crisis на примере Колледжа Уилок, момент, когда риск перестает производить встречу между участниками образовательного процесса, наступает не в один день, а постепенно, через накопление разочарований: падение набора студентов, потеря доверия факультета к администрации, снижение рентабельности исторической миссии — подготовка учителей для детей из малоимущих семей — в условиях рыночной конкуренции. Все это приводит к медленной эрозии обещания, которое делало институцию живой. И тогда перед руководством встает болезненный выбор: либо отрицать реальность, в которой оказался колледж, и до конца держаться за независимость (рискуя внезапным обвалом и потерей всего), либо признать, что сохранение миссии может потребовать радикального преобразования формы, в которую эта миссия была облечена.
Что делать, когда на месте встречи, которое предлагал риск, оказывается разрыв? Когда идеалы и формы совместного воображения истощаются вместе с институтами, теряющими дыхание в условиях очередного кризиса? И если образование по своей сути неустойчиво, если оно держится на риске и доверии, — что значит «продолжать учиться» сегодня? Какие формы может принимать педагогика, которая признает возможность неудачи и, в то же время, живет внутри нее? Как мы можем говорить об институциональных надеждах, утопиях и продолжениях, не отрицая болезненного опыта утраты и разочарования?
Секция приглашает исследователей, педагогов, художников и практиков, работающих с темами риска, утопии и уязвимости в образовании. Нас интересуют исторические и современные формы обучения, возникающие в условиях краха институтов, — и те новые, хрупкие формы связи, которые позволяют образовательной жизни продолжаться вопреки всему.